Судья Кадвелл поджал губы и задумчиво посмотрел на Мейсона.

– Да, в данном случае можно говорить о юридическойизобретательности высшего порядка, – заметил он. – Однако нынешний адвокатзащиты не выступал в этой роли во время слушания дела о несчастном случае нашоссе.

– Нынешний адвокат защиты находился в зале суда весьпоследний день слушания, когда рассматривались основные моменты, – сообщилФаррис. – Он не сидел в месте, отведенном для адвокатов, а присутствовал какобычный зритель. Причем весьма заинтересованный зритель.

Судья Кадвелл еще раз посмотрел на Мейсона.

– Я протестую против подобных намеков, ваша честь, – заявилМейсон. – Если представители окружной прокуратуры в состоянии доказать такойпредварительно задуманный план или преступный сговор со стороны обвиняемого сцелью сбить с толку представителей власти и добиться судебного процесса пообвинению в менее тяжком преступлении, то ситуация резко меняется.Представители окружной прокуратуры должны доказать, что совершено мошенничествов отношении суда с согласия обвиняемого. И им обязательно нужно представитьподтверждение выдвигаемых обвинений.

– Суд удаляется на часовой перерыв, – объявил судья Кадвелл.– Суд сам хочет вникнуть в поднятые вопросы. Сложилась крайне необычнаяситуация. Суду очень не хотелось бы признавать, что какая-то интерпретациязакона допускает возникновение препятствий в преследовании в судебном порядкеза совершение предумышленного убийства первой степени.

– Я обращаюсь к суду с просьбой разрешить мне переговорить собвиняемым во время перерыва, – сказал Мейсон. – После того, как обвиняемогоарестовали, он содержится в тюрьме без связи с внешним миром. Ни у меня, егоадвоката, ни у семьи, ни у друзей не было возможности с ним встретиться.

– Хорошо, – согласился судья Кадвелл. – Я велю шерифупринять такие меры предосторожности, какие он сочтет необходимыми, но во времяперерыва мистеру Мейсону разрешается говорить со своим клиентом столько,сколько он пожелает.

– Я доставлю обвиняемого в комнату, в которой свидетелиобычно ждут вызова для дачи показаний, – сообщил заместитель шерифа. – МистерМейсон сможет там с ним встретиться.

– Прекрасно. Меня не интересует, где мистер Мейсон увидитсясо своим клиентом, – сказал судья Кадвелл, – но разговор должен состояться втаких условиях, при которых обвиняемый имел бы возможность конфиденциальнопереговорить со своим адвокатом, открыть ему ту информацию, что пожелаетоткрыть, и получить такой совет, какой решит дать мистер Мейсон. Объявляетсяперерыв на один час.

Мейсон подал сигнал Теду Балфуру.

– Следуйте за мной, пожалуйста, мистер Балфур, – позвал он.

Весь облик Роджера Фарриса показывал внутреннююнапряженность. С дурным предчувствием он поспешил в библиотеку юридическойлитературы.

Балфур, высокий молодой человек с вьющимися волосами, явночувствующий себя неловко, сел за стол напротив Мейсона.

– Вы в состоянии как-то вытащить меня из этой ситуации такимобразом, чтобы мне не пришлось выступать в месте дачи свидетельских показаний?

Мейсон кивнул.

– Это было бы прекрасно, мистер Мейсон.

Адвокат внимательно посмотрел на молодого человека. Передним сидел широкоплечий, стройный мужчина, который медленно произносил каждуюфразу и представлялся вялым и апатичным, однако, как показалось Мейсону, Балфурспециально избрал эту манеру как эффективную маску, чтобы скрыть от окружающихсвое истинное лицо.

– Расскажите мне правду о том, что произошло вечеромдевятнадцатого сентября и ранним утром двадцатого, – попросил Мейсон.

Тед Балфур вытер рукой лоб.

– Боже, как бы мне самому хотелось знать! – воскликнул он.

– Начинайте и расскажите мне то, что знаете, – нетерпеливоответил Мейсон. – Сейчас вы не с полицией разговариваете. Я – ваш адвокат, имне необходимо знать, против чего нам придется бороться.

Тед Балфур заерзал на стуле, откашлялся, провел рукой погустым, вьющимся темным волосам.

– Да начинайте же вы, наконец! – прикрикнул Мейсон. – Хватиттянуть время. Вперед!

– Ну, в общем, дядя Гатри собирался в Мексику, на территориюбывших поселений индейского племени тарахумаре. Он уже ездил туда раньше,«поцарапать грунт», как он сам выражался. На этот раз он собирался пробраться ккаким-то оврагам, считавшимся недоступными. Разумно было предполагать, что тудане ступала нога белого человека.

– Подобные места сохранились до наших дней? – удивилсяМейсон.

– В той части Мексики – да.

– Хорошо. Продолжайте.

– Дорла планировала поехать вместе с ним до Пасадены,проверить, что все в порядке, и узнать, нет ли еще каких-либо указаний. Онанамеревалась сойти с поезда на вокзале «Алхамбра», но в последний момент дядяГатри решил, что он хочет, чтобы она отправилась вместе с ним до пунктаназначения.

– Она давно замужем за вашим дядей?

– Чуть больше двух лет.

– Когда вы вернулись из армии?

– Четыре месяца назад.

– Вам часто приходится с ней видеться?

– Естественно, ведь мы живем в одном доме.

– Она дружелюбно настроена к вам?

– Да.

– А иногда бывает слишком дружелюбна?

– Что вы имеете в виду? – спросил Тед Балфур с долейнегодования в голосе.

– Думайте сами, – ответил Мейсон. – Я задал простой вопрос,а демонстрация вами справедливого гнева показывает мне, что где-то здесь зарытасобака.

Тед Балфур сразу поник.

– Отвечайте, – приказал Мейсон. – Так, значит, она проявлялаповышенное дружелюбие?

Молодой человек глубоко вздохнул.

– Я не знаю, – наконец ответил он.

– Что, черт побери, это означает? – взорвался Мейсон. –Выкладывайте все как есть.

– Дяде Гатри и дяде Аддисону не понравились бы ваши вопросыи манеры, с которыми вы их задаете, мистер Мейсон.

– Да пошли ваши дяди ко всем чертям! Я пытаюсь спасти вас отгазовой камеры за предумышленное убийство первой степени. Как ваш адвокат, ядолжен знать все факты. Мне необходимо с абсолютной точностью представлять,против чего я борюсь.

– Газовой камеры! – в ужасе воскликнул Тед Балфур.

– Естественно. Как вы думаете, что делают с убийцами? Даютпо рукам, слегка журят или лишают на месяц денежного пособия?